Изначально малыши познают речь только на слух, они способны определять интонации, связывать их с происходящим. Это делает их чувствительными к ритму, рифмованным окончаниям. Затем возникает игра со смыслом — освоение метафор.
Мозг ребёнка активен и развивается стремительно. Поэзия для него — это как дрова в топку. Особенное использование слов в стихаха заставляет мозг обрабатывать смыслы больше времени, чем простые предложения. Сдвиг смысла заставляет мозг сначала распознать слово, затем определить смысл предложения, а после реструктурировать значения слова. Это заставляет мозг работать в полную силу. Поэзия = стремительное развитие мозга ребенка и его речи.
Детские стихи часто кажутся взрослым абсурдными, дурацкими, случайными рифмами. «А за ним комарики на воздушном шарике» — зачем им шарик, они же умеют летать?
Умные люди говорят, что абсурд не против разумности, а только особенной её части — «здравого смысла», который провоцирует эстетику абсурда на все её преувеличения, игру, иронию, пародию.
Поэзия находится в пограничной зоне. И главное её качество — неоднозначность — выводит стихи из области «здравого смысла». Неопределенность значений слов, синтаксические «нарушения» будят мозг и заставляют его работать.
Простая, «плоская проза» скользит по поверхности здравого смысла, использует только высокочастотные значения слов, упрощенный синтаксис, — и мозг следит только за развитием сюжета, его ничто не смущает и не заставляет останавливаться, задумываться, а значит, развиваться.
Почти все слова языка имеют более одного значения. Это не исключение, а правило. Даже такие вроде бы совершенно определенные слова, как «трава» или «вода», — неоднозначны. Скажем, «трава» кроме своего главного значения — «травянистое растение» — имеет, например, смысл «безвкусная еда». А «вода» может значить — «пустая, не содержащая новой информации речь».
В простой прозе (например, pulp fiction), как правило, востребовано одно значение слова, а вот в поэзии все иначе. Мозг не только приписывает слову значение, он это значение перепроверяет контекстом, строит интерпретацию и, если интерпретация оказывается некорректной, «возвращается» назад, чтобы перечитать и заново «декодировать» высказывание.
При чтении стихов мозг загружен несравнимо сильнее, чем при чтении простой прозы.
Считается, что заучивание стихов развивает память. Почему это происходит (и происходит ли вообще), как правило, никто не задумывается. А напрасно.
Как показывает эксперимент учёных-лингвистов, мозг при интерпретации неопределенностей работает интенсивнее, чем при чтении однозначно определенных текстов. И одним из главных условий правильного прочтения является достаточный объем краткосрочной памяти. Вот ее-то мы и тренируем, когда читаем стихи, но не тогда, когда мы их механически заучиваем, а когда пытаемся их понять и выстроить собственную трактовку.
Заучивание стихов — это не самоцель, это только хорошее подспорье для понимания, но одного заучивания недостаточно, и само заучивание — необязательно.
Мозг — гибкая, адаптивная система. Нейронные сети работают хорошо, когда они работают постоянно и под хорошей нагрузкой. Трудные художественные тексты и особенно стихи — это как раз хорошая нагрузка.
Потому читая «Муху-цокотуху» или «Человеткина» мы интенсивно развиваем умственные способности и память ребёнка.
Читайте стихи! Качайте язык!
По материалам статьи Владимира Губайловского
Письма к ученому соседу. Письмо 10. Поэзия и работа мозга
https://silver-meridian.livejournal.com/110 686.html
На фото- создание собственных смыслов при чтении «Несерьёзной речки» Артура Гиваргизова.